Под красным фонарем

Помните – полумрак красной лампочки и папа с пинцетом в руках, колдующий над какими-то ванночками. А результат этого волшебства – внезапно появляющиеся на белой бумаге лица. Сегодняшний наш рассказ – об эпохе «доцифровой» фотографии в Запорожье.


С фотоаппаратом на шее
Повальным увлечением запорожцев в 80-е годы прошлого века было фотолюбительство. Настоящий шик тех времен – прогулка по городу с аппаратом в дерматиновом футляре на шее. Для лишнего «форсу» фотоаппарат периодически расчехляли, но не всегда пускали в ход. Пленка была в дефиците – переводить впустую драгоценные кадры никто не решался.
Правда, для приобщения к таинству фотоискусства еще надо было раскрутить родителей на фотоаппарат либо получить его в подарок от друзей. «Предков» легче всего было «расколоть» на самый простой аппаратик – «Смена-8М». 15-рублевая фотокамера была легкой, простой в обращении, надежной и первой в жизни большинства запорожских фотолюбителей.
– Среди мальчишек ходили байки, что такие камеры пачками скупали зарубежные корреспонденты, чтобы работать в «горячих точках», – вспоминает о «Смене» запорожец Алексей Байрачный. – На демонстрациях с дикими полицейскими разобьют – не жалко.

Народные «фотики»
Котировался среди начинающих охотников за кадрами и аппарат «Вилия-Авто». Стоил он чуть дороже «Смены-8М», но был абсолютно простым прибором, не требующим каких-то особенных специальных знаний. Ну и «жирный плюс» – на «Вилии» было много всяческих вспомогательных рисунков и указателей, максимально упрощающих процесс настройки.
Первую тройку «народных фотоаппаратов», пожалуй, замыкал «Зорький». Тяжелый «кирпич» давал неплохие по качеству фотографии. А если приобрести к нему вспышку, снимок превосходил все ожидания. Единственное, что смущало – неудобно было бегать заряжать его через розетку.

От Дзержинского до ГДР
Среди остальных фотокамер тех времен вспомним еще аппараты «Этюд», «ФЭД» («Феликс Эдмундович Дзержинский», кстати), «Чайка», «Ленинград», «Киев» и «Зенит». Впрочем, о последнем большинство запорожских фотолюбителей 80-х только мечтало – стоил бешеных денег (100 рублей!) и считался уделом профи. Хотя кое-что затмевало и «Зенит»: «Самой «крутой» считалась «Praktika», которую выпускали в Германской Демократической Республике. Цена – 150 рублей, и купить ее можно было разве что только в Москве либо непосредственно в ГДР», – рассказывает запорожский фотокорреспондент Дмитрий Онищенко.
В очередной раз напомним – 150 «рэ» в советские времена многие запорожцы не зарабатывали даже за месяц. Потратить кровно заработанные на покупку фотоаппаратов в 80-е жители нашего города могли в магазинах «Электроника» (возле кинотеатра Маяковского), «Мелодия» (недалеко от концертного зала им. Глинки), «Дом радио» (ныне запорожсталевский магазин между Гагарина и Фестивальной) и фотоотделе универмага «Украина».

Черно-белый мир
Покупкой фотоаппарата для любимого чада траты родителей отнюдь не ограничивались. После какой-нибудь «Смены» необходимо было еще много чего приобрести. Например, пленку. Специально для отроков современных уточним – в 80-е она была исключительно черно-белая, на 12, 24 и 36 кадров. Либо «Тасма», либо «Свема» – третьего не дано! В продаже пленка появлялась редко. А если и выкидывали партию на прилавок, фотолюбители стремглав летели туда со всех концов города.
Такая же напряженка наблюдалась и с фотобумагой. Она была, как правило, матовой и разных форматов: порезанная (9 x 12, 10 x 15, 18 x 24) и в рулонах. Позже появилась легендарная «Березка». Она отличалась особым глянцевым покрытием, что значительно облегчало с ней работу. Фотобумага имела ограниченный срок годности, поэтому старались покупать «посвежее».

Телогрейка вместо кладовки
При наличии фотоаппарата и пленки оставалась самая малость – зарядить его. Делать это нужно было «втемную». Одно дело, если под рукой – кладовка без единого зазора. А как быть, если выбрался с друзьями на природу, и кругом ни единого укромного местечка? Тогда на выручку приходил изворотливый ум советского обывателя. На природу фотолюбители брали с собой телогрейку и, улучив минутку, присаживаясь на коленки, укутывали аппараты курткой. Затем выворачивали внутрь рукава и, просовывая туда руки, на ощупь заряжали специальную кассету пленкой. У профессионалов для подобной процедуры имелся специальный «рукав» с плотно прилегающими резинками на локтях, по принципу муфты. «Этот метод «наощупь» позволял зарядить пленку практически в любом месте земного шара», – с улыбкой вспоминает запорожский фотолюбитель Максим Волгин.
Отщелкав пленку до последнего кадра, ее снова нужно было вынимать при полной темноте. Дабы не «засветить» вожделенные кадры, комнату завешивали плотными шторами, дверные щели задраивали полотенцами. Извлеченную пленку заряжали в бачок для проявки, а затем заливали в него проявитель (на положенное количество минут, указанное на упаковке). По истечении времени пленку промывали и заливали закрепитель (фиксаж), который имел жуткий кисло-сладкий запах. Проявленные пленки вывешивались сохнуть на бельевую веревку. Тут уж фотограф мог полюбоваться негативами и заранее прикинуть, какие кадры особенно удались.

Когда тайное становится явным
Финальный аккорд «феерии», как положено всему сказочному, происходил ночью. Фотолюбитель в одиночку запирался в ванной, где заветные кадры один за другим проявлялись на бумаге.
– Лет с восьми я допускался в ванную помогать папе при проявке. По несколько часов масштабировали, подбирали всякие эффекты, проявляли, сушили, обрезали, – рассказывает запорожец Андрей Панченко. – Потом пальцы все были коричневые от реактивов – в школе все дико завидовали.
В подсобном помещении горела только красная лампочка, которая «водилась» у каждого уважающего себя фотографа. Обычно ее мастерили, закрашивая обычную несколькими слоями красной гуаши. Профессионалы пользовались желто-зеленой, утверждая, что та меньше искажает оттенки и от нее не так устают глаза.
Особенно было важно, чтобы во время сего ритуала никто случайно не включил в ванной свет. Часто забывающим об этом мамам изрядно доставалось «на орехи» от мужиков-фотолюбителей. Если не помогало, то просто выкручивали лампочку.
На бумагу кадры переносились с помощью фотоувеличителя. Самыми востребованными в Союзе были аппараты «УПА», «Ленинград» и «Нива». Затем фотокарточки вымачивали в ванночках, где они проявлялись, промывались и закреплялись. После всех этих процедур оставалось только одно – просушить их с помощью глянцевателя и резинового валика. Те, которым не удавалось раскрутить родителей на глянцеватель, пускали в ход старый «дедовский способ». Карточки раскладывали на батарее, отчего те предательски скручивались в трубочки. «Завертыши» приходилось выпрямлять утюгом либо вкладывать в толстенные книги. Некоторые умельцы, перед тем как проявить фотобумагу, оставляли на ней памятные надписи перьевой ручкой, предварительно смочив ее в фиксаже.


Другая история
В 90-е на смену «чебэ» пришла цветная фотография. На каждом углу появились фотоателье: сдав «отщелканную» пленку, готовые фотографии можно было забрать через несколько дней. Советские фотолюбители наконец-то дорвались до импортной аппаратуры нового поколения… Но это уже другая история. Ее «Правда» напишет лет через двадцать.